Отражения (Трилогия) - Страница 280

280

Я всегда иду туда и обратно одной и той же дорогой. Чтобы не заблудиться. Вот и сейчас свернул со Второго Луча на Аллею Гроз. Только при свете дня здесь было гораздо уютнее.

Примерно во второй трети аллеи друг напротив друга располагались два обширных парка. То есть, дома знати, но за плотным кружевом деревьев трудно было предположить наличие каких-либо строений. Тем более, что и днём здесь не наблюдалось особого оживления... Разве что, ворота слева были открыты. В мутном воздухе зимнего вечера, собирающегося разродиться метелью, простирающиеся за массивными прутьями кованой ограды парки выглядели угрюмо, поневоле заставляя ускорить шаг. Я и ускорил. Чтобы остановиться, когда...

Когда навстречу мне из-за каменного столба решётки шагнула тёмная фигура.

Первым делом я, конечно, испугался: возможность уронить сердце в пятки никогда не упускаю. Через три вдоха страх слегка поутих, но его место заняла тревога, что гораздо неприятнее. В частности, тревожные мысли касались книги, которую я нёс с собой вместе с ответственностью за её сохранность, и того, что я... как бы помягче выразиться?... не взял с собой оружия.

То есть, кое-что имелось, но длинный нож, позаимствованный на кухне, не был способен произвести впечатление на ночных прохожих, хотя и годился для разделки... людей. Вы спросите, почему я оставил дома кайры? Объясню.

В черте кварталов, располагающихся в непосредственной близости от дворца, запрещено носить оружие. Совсем. Провинившегося ждёт немедленная смертная казнь. Впрочем, если у вас полно при себе денег или имеются высокопоставленные друзья... Можно добиться у коменданта города право на ношение клинков и иных инструментов, призванных отнимать жизни, даже в тронном зале. У меня, сами понимаете, ни денег, ни подходящих друзей не имелось, так что...

Я попал в очень неприятную ситуацию.

Фигура двигалась медленно, ничуть не сомневаясь в собственном превосходстве. Тёмная неброская одежда, уверенные, чуть тяжеловатые движения выдавали в поджидавшем меня человеке известную сноровку. Такие не режут кошельки, они режут... При мысли о определённых частях тела к горлу подкатила тошнота, и я поспешил отвлечься на другие размышления.

Зачем я ему понадобился? О, простите... НЕ ЕМУ, а ИМ: слева виднелась ещё одна тень, а чуть впереди — третья, не покинувшая окончательно укрытия за следующим столбом. Значит, их трое. Ещё хуже, чем я предполагал. Грабители? Отнюдь. У меня взять нечего, кроме книги, но сомневаюсь, что эти парни или их наниматель заинтересованы в дневнике. Тогда... Им нужна моя жизнь. Встаёт вопрос: по какой причине. Вроде бы, я не успел никого в Виллериме обидеть...

Ага, как же! А милейшая Роллена? Она-то не в восторге от знакомства со мной! И богатой барышне ничего не стоило нанять пару-тройку головорезов, чтобы отомстить дерзкому выскочке за поруганную честь... Точно! Она, вне всякого сомнения, могла узнать, что я собираюсь к отцу Шэрола и... Правильно, зачем медлить? Лучше сразу, чем потом, хоть и считается, что месть надо подавать холодной... М-да, и что же предпринять?

Пока я метался в поисках способа борьбы с глупой, но очень реальной опасностью, которой сам себя неосторожно подверг, мужчина остановился, не дойдя до меня пяти шагов.

— Что Вам угодно, любезный? — стараюсь говорить спокойно и чуть пренебрежительно.

— Словечко передать.

— От кого?

— Тебе виднее... — даже в сумраке видно, как злорадно он ухмыляется.

— Ума не приложу... Вы не могли бы быть точнее?

— Коли не догадаешься, я тебе напомню... Но не сразу, — душегуб смакует мою растерянность.

Всё понятно. Приказано сначала меня измордовать, а потом, завершающим ударом, назвать имя заказчика. Умно, вот только... Имя я, пожалуй, и так знаю. Гораздо больше меня интересует возможность избежать столь печального развития событий.

— Что, трясёшься, крыса пограничная? — вопрошает мой палач.

Трясусь? Разве что, от холода. Обшариваю взглядом окрестности: неужели нет ни единой лазейки для спасения?

Хм. Кажется, есть.

Изваяние на верху одного из столбов с противоположной стороны улицы подозрительно громоздко выглядит. Рук у каменного зверя, уж точно, скульптор не намечал... Да и эта странная дуга...

Спешу отвести глаза, чтобы наткнуться на растянутую в довольной улыбке физиономию. Рано радуешься, дорогуша! Имеется, чем тебя удивить.

— Крыса, говорите? Вам не нравится это животное, любезный? А по мне — очень умный зверёк... И очень опасный. Особенно, когда загнан в угол. Вы об этом не догадывались?

— Поговори ещё! — зло каркает он. — Мне тебя слушать не велено...

— Что ж... Тогда — до встречи, любезный! В Серых Пределах.

Мужчина тянет руку из складок плаща, но я так и не узнаю, каким оружием он хотел меня ударить, потому что душегуб замирает, чтобы через мгновение повалиться на мостовую. Прямо на меня. Со стрелой, торчащей из шеи. Его напарники не избежали той же участи: тень слева беззвучно осела в снег, а тень впереди осталась стоять, но совершенно неподвижно — видно, стрела так удачно подпёрла несостоявшегося убийцу.

Мэй легко спрыгнул со столба и отправился собирать орудия своего труда. Из горла того, кто при жизни любил поговорить, я вынул стрелу сам, а у тела слева мы встретились. Этому Мэй выстрелил в бок, и человек пока ещё дышал. Я склонился над умирающим:

— Кто приказал вам убить меня, любезный?

— Какая разница? — хрипло выплюнул убийца.

— Большая, — возразил я. — Если ответишь, умрёшь быстро и относительно безболезненно. Если промолчишь... приход смерти несколько затянется. Выбирай!

280